"Бииир... Цвай Бир..."
В ресторане, где стены усеяны
Фотографиями побед,
Дорогих и понятных чьему-то сердцу,
Пьяная немка, возраст которой
Скрывают загорелые щеки,
А белый когда-то фартук
Подтягивает фигуру от крена,
Принимает заказ.
Профессионально запоминая,
Кто чего отведать желает
И чем свою жажду тушить.

Она повторяет,
Глаза запоздав приподнять:
-Бииир.
(мол за чем же еще глядя на ночь
приперлась компания этих французов
с какими-то русскими,
ясно, что выпить и выпив, еще повторить)

Она сохраняет величие, все же Хозяйка
Питейных сих комнат и видела всяких гостей.
"-Цвай Бир" и уходит, оставив в недоумении нас,
Как дитя, что устало здороваться
С проходящими взрослыми.

Вытаращили глаза...
Ведь нас больше, чем два.
Или по парам она наливает бокалы
Или считает до двух?
Странный "чужой монастырь"...

А Хозяйка уже цедит вино из фужера
За столиком рядом и глаза ее
Так выразительно все понимают,
Руки ее говорят.
Она за маской совсем молода.
Ей открывается душа вина.
Она искренне не совсем трезва.

"Цвай Бир" на столе, к ним салаты, колбаски.
Кусочек жизни ночной и Берлинские краски.

И Хозяйка, которая сразу все поняла,
Даже будучи во хмелю, она смело несла
Сущностную силу своей красоты,
Где пиво в бокалах и яркие на столе цветы...

Воздух врывался в дверь, когда мы выходили
На улицу, в объятия ночной спешки в метро.

Хозяйка грустно смотрела нам вслед,
Не накормили мы ее разговором
За столиком, где не иссякало вино...

Bier! Zwei Bier!
А к нему -- тепло!